Гражданская война

Александра Вертинского, эстрадного кумира первой половины ХХ века, многое связывало с Украиной: родился он в Киеве в 1889 году, а в 1919-м познакомился в Харькове с актрисой Валентиной Саниной, с которой у артиста вспыхнул роман, не очень, правда, долгий и далеко не счастливый.

Судьба отмерила Павлу Петровичу Скоропадскому жить почти 72 года. Из коих 30 лет, большую часть сознательной жизни, он провёл в Германии. Здесь, в Висбадене, родился – и тут же, в Меттене, упокоился. В такой «закольцованности» биографии, столь ценимой романистами, они видят не что иное, как перст Провидения. Сложно с этим не согласиться.

Вполне возможно, «300 героев Крут» возникли, чтобы не вспоминать о сотнях убитых арсенальцев? Ведь президенты новой самостийной Украины не чтут их памяти, хотя восставшие рабочие «Арсенала» и их союзники – тоже из рабочих да из солдат – были в большинстве своём жителями Киева и близлежащих мест.

Скоропадский назначил себе 20 адъютантов, которые получали жалование в размере от 10 до 20 тысяч карбованцев ежемесячно, неся функции декоративные. Развёл коррупцию – деньги, выделяемые хоть на что, уходили неведомо куда. Так, на нужды «Військового Міністерства» было потрачено свыше 352 миллионов карбованцев, но никакой «армии» создано не было – ничего вам не напоминает?

Дробович для разминки взялся декоммунизировать город Каховку, надумал он зачистить её от скульптурных композиций «Легендарная тачанка» и «Девушка в шинели». Эти монументы – память о молодых активистах столетней давности, память о гражданской войне 1918-1920 годов. Память и о бойцах Великой Отечественной, прошедших гражданскую. 

Оказавшись в безопасности и обретя душевное равновесие, экс-гетман Скоропадский моментально потянулся к перу и чернильнице, и 5 января 1919 года на бумагу легли первые строки его «Воспоминаний», в которых он находил «необходимым правдиво записать всё, что касается моей деятельности за период с конца 1917 года по январь 1919 года», прося «верить, что всё, мною записанное, будет верно».

История Мельника берет начало в Первой мировой войне, когда дрогобычский вуйко записался в легион Украинских cечевых стрельцов и отправился воевать «с москалями» в Карпаты. Но когда его сотню окружили кубанцы, Андрей Мельник стремительно поднял руки и сдался в плен, кстати, как и его «побратим» Евген Коновалец, с которым они будут создавать ОУН*.

Саблю убитого генерала поднесли «головному атаману» Петлюре. Вмерзшая рядом с памятником кровь Келлера через несколько дней оттаяла, что среди киевлян породило поверье, будто кровь эта и впредь «не высохнет и ляжет на голову Украины». Останки Фёдора Артуровича Келлера покоятся в Покровском монастыре в Киеве.

Махно очень вписывается в систему ценностей нынешних украинских националистов. Сам он не был украинским националистом, хотя и заигрывал с этим сегментом. Махно, как и Мазепа, как и Петлюра, как и Порошенко, все эти вожди и кумиры украинского национализма – очень двуличные и хитрые «скорпионы». Мне очень нравится слово «запроданцы».